Решила предупредить соседку, что я на кухне сплю, мол, мой любимый пошутить решил на ночь глядя и меня в коридоре закрыл, ну, чтобы с утра пораньше не пугалась, когда на работу будет собираться. Соседка офигела от такой наглости и вытащила подушку из под своего "любимого", кинув мне ее на кухню, со словами: - Может че еще дать?
Светало. "Любимый" соседки проснулся без подушки, от чего донесся сонный голос из соседской комнаты:
- Лен, я ж на подушке спал?
- Да, но теперь спит на ней Натаха.
Скрип двери, тихие пошлепывания тапок по старому линолиуму, непонимающий взгляд свысока. Тишина.
- Паш, - прошептала я. - Включи свет, чего как приведение ходишь.
- Да не, спи, я так..- раздалось сверху.
Чавкнул холодильник и моему взору открылись колбасы, соленья и варенья.
- Вот, свет включить лень было ему, а холодильник открыть мне прямо в лицо, это пожалуйста, - смеясь подумала я.
Тишина.
Громкое шлепанье буднуло меня снова. Проснулась Лена. Хотя дама в 1 м.80 см. росту старалась ходить бесшумно, старый линолеум в ней так и не смог углядеть хрупкую бабочку, и мирно поскрипывал под каждым ее шагом.
Тишина. Босое чавканье помуштровало к моему самодельному гамаку.
- Нат, ты чего тут разлеглась-то? - раздался мужской голос над головой.
Не успев проснуться, я вспомнила все ноюще приятные экзекуции по отрыванию головы и всех конечностей своего "любимого", яростно вожделея скорого их воплощения.
- Ничего, иди спи! - буркнула я.
- Нат, ты когда хоть от меня ушла?
Наглости моего "любимого" не было предела.
- Ах, он еще и издевается?! - в порыве гнева про себя думала я. - А ты не догадываешься? – буркнула я.
- Нет, - все так же ошеломленно раздалось откуда-то сверху.
Нет, я не была зла, я была в ярости, готовая не просто собрать его вещи и выставить вон, а аккуратно сложить и бантиком украсить.
Спустя какое-то время, применив ко мне свою мужскую силу, хотя и не без особых усилий, так как я сопротивлялась и с пола уходить не собиралась, я уже возлеживала на своем ложе из красных пионов, хотя, запах 60-летних одеял по-прежнему доносился до моих ноздрей, в душе стало спокойней.